推荐学习方法：

第一步： 下载mp3文件.

第二步： 在自己的电脑上听mp3文件，不懂的地方，参考文字资料.

第三步： 听3.5遍后，尽量不要再看文字资料，习惯俄语的表达方法.

下载mp3文件一：

下载mp3文件二

КСЕНИЯ ЛАРИНА: 9 часов 7 минут, еще раз добрый вечер. Мы начинаем программу мирную под названием "Успех". И сегодня у нас в студии Александр Велединский, режиссер. Добрый вечер, Саша.

АЛЕКСАНДР ВЕЛЕДИНСКИЙ: Здравствуйте.

К. ЛАРИНА: Приветствую Вас, очень рада Вас видеть.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Спасибо.

К. ЛАРИНА: Хочу напомнить нашим слушателям, что Александр Ведединский не только режиссер фильма "Живой", который вот был показан в минувшее воскресенье, в прошлое воскресенье по телевидению. И я так понимаю, что огромное количество людей этот фильм посмотрело. Но, наверное, стоит напомнить, что до этого еще Александр Велединский поставил фильм "Русская" по прозе Эдуарда Лимонова. До этого был сериал "Закон", в котором он был режиссером. Это такое полнометражное, телевизионное многосерийное кино, но по сути такой вот настоящий, полноценный дебют режиссерский был, да?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ну, по сути.

К. ЛАРИНА: В большом формате.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да.

К. ЛАРИНА: До этого, наверное, стоит напомнить, что Александр Велединский был и соавтором сценария той "Бригады". Ну, и что еще? Давайте, раз уж мы так все раскручиваем назад, поздно начал…

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да.

К. ЛАРИНА: Давай, действительно напомним, это же интересно.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Начал поздно. В 34 года поступил на высшие курсы. В 36 закончил. Был 95-й год, работы в кино никакой не было. Все говорили, что кино умерло российское. Но мы почему-то не очень в это верили. В итоге вот случилось нам взяться… Это первая наша была работа это сценарий "Бригада". Потом был сценарий "Дальнобойщиков".

К. ЛАРИНА: "Дальнобойщики" еще, да.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: А потом в 2000-м году я запустился с первой своей короткометражкой. Мне был 41 год. И Сережа Маковецкий и Володя Стеклов снимались у 40-летнего дебютанта в короткометражном фильме бесплатно.

К. ЛАРИНА: А это посмотреть невозможно нигде?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Это возможно. Его даже показывали по одному из каналов, который сейчас закрыт. Он был на Каннском фестивале, этот фильм "28 минут". Возможно, он сейчас выйдет к фильму "Русская" приложением. Вот сейчас переиздавать будут на DVD. Но не уверен. Вам я лично, Ксения, могу подарить.

К. ЛАРИНА: Очень хочется посмотреть, да. Я, кстати, обратила сразу внимание на Велединского, как только посмотрела еще "Закон". Мы тогда, по-моему, первый раз встретились.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да, да, да, я бывал.

К. ЛАРИНА: И я помню, что такое произвел на меня мрачное впечатление, человек в черном, такой высокий, худой, весь в черном. Я тогда был худой, да?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Какой же я худой?

К. ЛАРИНА: Худой был. Сейчас уже не очень. Тогда был худой. И сказал, чем меня совершенно убил, в конце передачи сказал, что мечтает экранизировать Лимонова. И взял и экранизировал. То, что хотел, то и сделал. И вот в этом, конечно, есть некая, как я понимаю, программа, скажем так, которую Вы сами заложили в свою профессиональную жизнь. Я так понимаю, что для Вас что-то отдельное важно в Вашей профессии. Вот что для Вас важно? Вы для чего все это делаете? Чтобы что?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Чтобы что? Снимая каждый фильм, я добиваюсь возможности снять другой фильм, который у меня в программе записан. Т.е. из-за того, что я поздно пришел и дебютировал в 40 лет…

К. ЛАРИНА: Некогда фигней заниматься.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Мне приходится идти на такие уступки. Даже в кавычках, наверное, все-таки уступки. Да, приходится в этом, так называемом, бизнесе киношном, очень важно, как ты себя поставишь. Я пытаюсь себя ставить таким образом, что я снимаю только то, что я хочу. Я отказываюсь от массы предложений, от очень выгодных и материально и, может быть, еще как-то. Но у меня есть программа года на три расписанная, то, что я хочу сделать.

К. ЛАРИНА: Ну, вот фильм "Живой", он, конечно, тоже совершенно в стороне стоит, как мне кажется, от многих фильмов на эту тему, условно назовем ее – патриотическую, хотя я и не очень понимаю, что это такое. Да, это война, это родина, это какая-то трата своих…

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Это совесть в первую очередь.

К. ЛАРИНА: Совесть. Это Вы так определяете, как главную тему. А я говорю оп верхнему, по первому плану. Конечно, для меня странно, чтобы в одном пространстве могли существовать фильмы "Живой" и "Девятая рота". И тот, и другой принимаются большинством и критиков, как я понимаю, и аудитории, хотя для меня это два фильма, которые на противоположных полюсах находятся. Я не понимаю, как это может быть.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ксения, я не знаю. Я хорошо отношусь к картине "Девятая рота".

К. ЛАРИНА: Это я понимаю. Я Вас не провоцирую ни в коей мере ругать своих коллег, не дай Бог. Но Вы же понимаете, о чем я говорю. У Вас не парадная какая-то история, Ваша история, она не связана с парадами и с победами.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Вот этот фильм был вне программы. Я за него взялся, можно сказать, почти случайно.

К. ЛАРИНА: "Живой"?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да, "Живой". Первоначальное название было более емкое, может быть, даже. Не то, что емкое, он назывался "Какими Вы не будете". Но потом, подумав вместе с прокатчиками, мне представилось тут девочка говорит мальчику: пойдем, сходим в кино на "Какими Вы не будете". Не выговоришь, к сожалению. И мы с Игорем Порублевым, вместе с автором сценария придумали название "Живой". Но дело в том, что эта история была написана Игорем. Это его личный опыт. Игорь Порублев – это мой друг, сокурсник и автор сценария сериалов "Закон", "Бригада". Игорь писал его для себя.

К. ЛАРИНА: Это он про себя писал?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Для себя. Нет. Он бывал и в первую и во вторую чеченскую, как корреспондент, снимал там документальный фильм. И он писал это для себя. Но потом так случилось, что он мне его подарил, этот сценарий. А продюсер Сергей Члиянц его выкупил. И мы запустились. Хотя я сразу, как только прочел, сказал: я готов все бросить и делать этот фильм. Настолько на меня произвел впечатление сценарий. Но, тем не менее, вот он вписался все-таки.

К. ЛАРИНА: Безрадостная история.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Вы думаете, что безрадостная?

К. ЛАРИНА: Вот идеологически мне всегда интересно обсуждать кино не с точки зрения каких-то там художественных особенностей, достоинств и недостатков, не очень-то мое дело, а вот именно то, что в нем заложено с точки зрения идеологии и сверхзадачи. Безрадостная, потому что меня совершенно убило послание, которое я в этом фильме прочитала…

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: А какое Вы прочитали?

К. ЛАРИНА: А что все зря.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: А что все зря?! А вот я думаю, что не все зря. В социальном плане, наверное, да. В социальном. Но в духовном совсем все не зря.

К. ЛАРИНА: И что здесь жить невозможно.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да почему?

К. ЛАРИНА: В мире живых Вы ему не оставляете возможности быть живым. Не оставляете.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Немножко не так.

К. ЛАРИНА: Я понимаю, что, наверное, это правда. Это правда, потому что я и сама видела этих ребят. И вижу их, в конце концов.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да, нет. Вы знаете, наверное, я не соглашусь все-таки. Потому что те же люди, которые воевали, которые там были, они очень разделились. Примерно так 70 и 30 процентов. И вот эти 30% они говорят: нет, мы не такие. Это не про нас фильм. Мы хотим жить, мы добиваемся. Другие люди говорят: что, да, это кино про нас, но мы не хотим быть такими. Тоже мы хотим добиваться. Т.е. они принимают картину, но для них фильм – стимул меняться, стимул что-то изменить в своей судьбе и в жизни. И пройти эту, так называемую, адаптацию. Хотя это скорее не адаптация к жизни, все-таки этот фильм, а это, скорее, духовная адаптация. Бог вложил в каждого из нас частичку Себя, которая называется совесть. Вот в каждом человеке, если совесть есть, кто-то ее, значит, забивает и забывает о ней. Но она в каждом человеке есть, эта самая совесть. В этой картине, как раз, главный герой – это совесть. Потому что его именно она и мучает. То, что погибли ребята, что из-за него. Вот этот комплекс его переживаний, вот, в общем-то, и исследуется в этом фильме. По крайней мере, мы пытались это делать. А социальное, да, конечно, социальное тоже никуда не денется. Оно есть, но честно, оно не было главным для нас.

К. ЛАРИНА: Но это никуда не денется. Потому что Вы же мне показываете людей вполне сегодняшних и обычных. Там нет, что как раз меня подкупило в этой работе, там нет никаких фальшаков, что называется. Там нет ненависти к абстрактным каким-нибудь, к чехам, как они их называют.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да, да, да.

К. ЛАРИНА: Там нет особой любви к партии и правительству. Там нет пошлых слов на тему, что есть такая профессия родину защищать и прочее, прочее. Всего этого нет. И то, что они не задумывались особенно все вот эти герои, как я понимаю, они не задумывались вообще о своем предназначении, о смысле жизни. Как до этого не задумывались, так и сейчас не задумываются.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да просто стыдно. Ксения, просто стыдно, когда кто-то остается тебя прикрывать и это мужское…

К. ЛАРИНА: Т.е. такие элементарные вещи, очень простые.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Простые вещи, конечно, простые, но их очень тяжело представить человеку, грубо говоря, гражданскому. Потому что, ну, когда я прочитал сценарий сначала, потом узнал историю Жени Родионова известную. Когда этот мальчик…

К. ЛАРИНА: Который не снял крест.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Который не снял крест и его казнили. Три месяца при том мучили. И вот этот фильм не про Женю Родионова, но я действительно был потрясен этой историей и думал, откуда же эта сила, сила в этом ребенке. Ну, чего, 19 лет. Мальчишка. Откуда эта сила? А вещи простые. А вопрос неразрешимый, с другой стороны.

К. ЛАРИНА: Конечно же, те, кто видел фильм "Нога", конечно же, не могли его не вспомнить, когда смотрели…

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Замечательный фильм, да.

К. ЛАРИНА: И этот фильм, который тоже совершенно отдельно стоит в ряду вот этих фильмов на военную тематику. Тогда это был Афган, тогда это была, забыла, Кажушанная…

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Надя Кажушанная. Да, она у нас преподавала, мы с ней дружили.

К. ЛАРИНА: Молодая ушла из жизни. Совершенно потрясающе талантливый человек. И был Иван Охлобыстин, который сыгран главную роль и тоже…

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: И Мамонов.

К. ЛАРИНА: Да, кстати, Мамонов, там блестяще.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Совершенно верно.

К. ЛАРИНА: Мне кажется, одна из самых ярких ролей в его киножизни.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Согласен.

К. ЛАРИНА: Просто потрясающе. Хотя небольшая роль. Я просто напоминаю слушателям, что там, по сути, история по первому плану, почти такая же, так же возвращается с войны, тогда с Афганистана, без ноги. И там вот совесть, о которой Вы говорите, она выражена в этой, конечно же, в этих фантомных болях, которые его преследуют. И он тоже же уходит из жизни сознательно.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да.

К. ЛАРИНА: Он себя не находит здесь.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Но наш то герой не сознательно уходит из жизни.

К. ЛАРИНА: Не сознательно?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Нет, конечно.

К. ЛАРИНА: А не ищет он эту смерть? Может быть, он ее сам уже ищет?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ему, наверное, просто все равно в какой-то момент. Но самое главное все-таки это главная тема, если мы говорим о совести – это грех и покаяние. И те, кто видят этот крестик самодельный, сделанный из двух прутиков жвачки и визитки убиенного им начфина, то это есть такое, оно нелепое, оно детское. Потому и искреннее, это покаяние.

К. ЛАРИНА: Кстати, в том фильме, Охлобыстин тоже убивал какого-то там…

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да, я вот даже не очень хорошо помню.

К. ЛАРИНА: Было, было, было, то же самое было. Т.е. через все эти круги они, так или иначе, проходят. Я думаю, что не случайно такие переклички возникают. Человек, который возвращается с войны, это, конечно. Теперь по поводу религии, тоже не случайная тема, я так понимаю, в Вашем творчестве…

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да.

К. ЛАРИНА: Поскольку она присутствовала очень активно в "Законе"…

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да.

К. ЛАРИНА: Вообще чуть ли не главная была. И я уж в "Русской" не помню, конечно, я бы так, наверное, не сказала, там меньше.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ну, там скорее, там есть сцена в храме заброшенном, но…

К. ЛАРИНА: И здесь. Вот на Ваш взгляд, все-таки на сегодняшний день, это насколько это людям нужно? Вот вопросы веры, насколько они сегодня занимают общество, если говорить всерьез?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ну, вот судя и по откликам и на нашу картину и на картину "Остров", я понимаю, что нужно. Я вижу просто это. И я слышу. Людям все равно нужна опора какая-то. Понимаете. Жить, я не знаю, как. Я когда-то же тоже был атеистом, тоже, как все. Да, был в советское время, и воспитан в советской школе. И, но когда ты задумываешься о смерти, всем нам это когда-то предстоит, и где найти опору. И тогда сразу думаешь, ну, а почему нельзя тогда делать это, то или другое? Это сложный вопрос. И вот он так сразу и я, например, да, об этом снимаю кино, и я ношу крест, но я не воцерковленный человек. Я, к моему сожалению, пока, например, не могу, не хожу на исповедь. Надеюсь, что когда-то, что я иду по этому пути, но пока не очень получается.

К. ЛАРИНА: А Вы крестились во взрослом состоянии уже?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да, во взрослом состоянии. 31 год мне уже был.

К. ЛАРИНА: Это было связано с каким-то, какое-то событие было?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Вот в том-то и дело, это было событием. Это когда у меня отец умер, да. Вот это было связано с этим. Я-то считаю, что фильм "Живой" – это очень религиозный фильм, на самом деле. Мы никого никуда не тянем за уши, естественно, и на веревочке, как и в "Законе" мы старались это делать. Знаете, удивительным образом, что священники, там дьякон Кураев, например, или о. Михаил Васильев, который часто бывал в Чечне, они хорошо приняли очень картину, не смотря на то, что там и лексика не нормативная присутствует и все. Они как раз вот в этом образе священника молодого, которого сыграл Леша Чадов…

К. ЛАРИНА: Очень хорошо, кстати, сыграл.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да, спасибо за эти слова.

К. ЛАРИНА: Неожиданно совершенно.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Потому что времени мало экранного, средства скупые, он не мог, у него были в сценарии, и даже снял такие назначенные фразы, что называется. Ну, если священник, он должен что-нибудь сказать мудрое. Но ведь он же мальчишка такой же. Его только рукоположили. И поэтому мы с Лешей все время говорили: Леша, скупее и играй человека. Ну, это просто как в "Законе". Когда вот с Сережей Юшкевичем, мы такую же тему открывали. Не играй профессию, играй человека. Человека, который хочет разобраться, который хочет пробиться к этому персонажу, как две капли воды на него похожему, кстати. И не может никак. Потому что тот все время закрывается шуточками какими-то, подколками. Но когда они поют песню Цоя, это моя любимая сцена, на самом деле, вот тут между ними и связь-то и налаживается в этот момент, как раз. Два служивых человека, одни воин, другой духовное лицо, священник.

К. ЛАРИНА: А у Вас есть друзья священники?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Вот появился после фильма.

К. ЛАРИНА: Серьезно?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да, после фильма у меня появился, в общественной палате смотрел фильм. Такой отец Олег, он из Нижнего Новгорода, мой земляк оказался. И мы сейчас с ним дружим. Очень интересный человек. Но мы дружим опять же, он меня не тащит, что иди на исповедь. Он меня не учит жизни. С ним у нас очень человеческие отношения, хотя я его и называю "Отец Олег" и на "ты" его… ну вот "Отец Олег".

К. ЛАРИНА: Скажите мне, пожалуйста, а как Вы относитесь к этой тяжелой теме, которая обсуждается уже много времени по поводу религии, введения уроков православной культуры.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Это сложный вопрос. Я бы, на самом деле, все-таки оставил так, как есть сейчас. Вот есть воскресная школа. Потому что в одном классе учатся, может быть, кто-то иудаизм исповедует, кто-то мусульманство…

К. ЛАРИНА: А, может быть, кто-то вообще ничего не исповедует.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: А кто-то атеист, да. Как историю культуры, надо давать все конфессии. Ну, скажем, изучаем Библию, изучаем Ветхий Завет…

К. ЛАРИНА: Она, кстати, у нас есть в школьной программе по литературе. Как литературный источник.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Отлично все. Т.е. это в любом случае даже атеисту будет полезно знать Библию. Просто Евангелие и Ветхий Завет и т.д. Но насаждать, насаждать не стоит. Я думаю, что скорее надо… церковь должна сама находить… Вот об этом, кстати, говорил Кураев. Что если мы сейчас не обратимся к молодежи, и не пойдем и не будем с ними работать, не, ну, т.е. не давя, что ли, на них, то мы через 50 лет вообще можем забыть просто о наших прихожанах. Это серьезная проблема. Но насаждать, я уверен, не стоит. Я знаю, у Вас была передача недавно как раз….

К. ЛАРИНА: Да мы все время про это говорим, поскольку это тема такая…

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ну, тема такая, да.

К. ЛАРИНА: Она же видите, вот недавно появилась тема, которая меня совершенно просто поразила, что она возникла вообще в наше время.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Есть свобода совести, выбирайте сами.

К. ЛАРИНА: По поводу дарвинизма.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: А, ну, Дарвин то произошел от обезьяны, это известно. (Смех).

К. ЛАРИНА: Т.е. вот вообще, что ввести в курс биологи альтернативную теорию происхождения человека. Т.е. как сотворения мира. Не знаю. Мне кажется, что все-таки должно быть все отдельно.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ну, надо как-то делить, конечно. Конечно, надо делить.

К. ЛАРИНА: А у Вас дети есть?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да. У меня двое…

К. ЛАРИНА: Сколько лет.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: 21 и 14. Ну, 15 будет скоро.

К. ЛАРИНА: Мальчик, девочка?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Оба мальчика.

К. ЛАРИНА: Так. И чего про армию мне скажите?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ну, которому 21, он учится в университете, юрист будущий. Что будет после университета, не знаю. Он думал и по офицерской, может быть, линии пойдет.

К. ЛАРИНА: А, даже так.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да, ну, это ему решать. А второй просто в школе пока учится.

К. ЛАРИНА: Ну, в принципе отдали бы?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Я думаю, что…

К. ЛАРИНА: Сегодня. Вот представьте сейчас и сегодня.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ах, как понимаете, если бы я не снял фильм "Живой, я бы, наверное, быстро ответил на этот вопрос. Сегодня мне уже тяжелее. С другой стороны, мне показалось бы это все таким ура-патриотизмом каким-то. Взрослые люди, пусть они сами решают. По крайней мере, когда мне старший сын сказал, что… Я говорю: вот не поступишь в университет, уйдешь в армию. Он говорит: ну, и что. А я говорю: а если в Чечню? Он говорит: значит, такая судьба. Я понимаю, что в таком возрасте, 18 лет, еще тяжело, наверное, все точно понимать. И жизнь не имеет той ценности, которую как мы уже ее сейчас, как я ее ощущаю в своем возрасте, т.е. привыкаешь жить, просто привыкаешь жить. И мне сегодня намного, наверное, страшнее думать о смерти, чем это было там лет 15-20 назад. Совершенно точно.

К. ЛАРИНА: А почему так интересно?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Вот потому что привыкаешь жить. Потому что ты понимаешь, сколько ты не успел. Сколько. И оно же все ближе. Оно же все ближе. Ближе, ближе и ближе. И уходят уже друзья…

К. ЛАРИНА: Ужас, сейчас какое-то время пошло, очень много…

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Январь безумный какой-то был в этом смысле.

К. ЛАРИНА: Столько людей, которые вот вокруг тебя вот по возрасту – это твое поколение ни с того ни с сего.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да. Вот у нас автор сценария нашего Андрюша Горлов недавно умер совсем – по "Дальнобойщикам", по "Закону".

К. ЛАРИНА: Ну, вот умер парень, оператор с "Острова"…

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да. Жигалов Андрей.

К. ЛАРИНА: 43 года. Кормильцев вот сейчас вот умер.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да. Кормильцев Илья позавчера умер. Или вчера, да.

К. ЛАРИНА: Это какой-то кошмар. Очень мало. Очень мало. Так не должно быть. Так быть не должно. Ну, вот скажите, вот Вы такой серьезный человек, да…

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да, я веселый человек, на самом деле.

К. ЛАРИНА: Нет, Вы серьезно относитесь к делу, к которому Вы пришли поздно. И понято, что все-таки в 41 год дебютировать в кино – это поздно. Это очень ответственно…

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Поздно, да.

К. ЛАРИНА: Ответственности больше. А вот Вы разговариваете с этими замечательными молодыми артистами, которые у Вас снимаются…

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Конечно.

К. ЛАРИНА: Которые ведут, на мой взгляд, совершенно беспечный образ жизни, имея уже вот какой-то дар от Господа Бога. Там и Чадовых можно назвать и еще там…

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Я не думаю, что совсем они беспечный образ ведут…

К. ЛАРИНА: Ну, беспечный, беспечный.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Нет, они другие, конечно, они другие, но…

К. ЛАРИНА: Как-то они этим своим даром они вот как-то достаточно вольно с ним обращаются.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ну, за Андрюшу Чадова я могу точно сказать, что он очень серьезный и глубокий человек.

К. ЛАРИНА: Ну, Вы их от чего-то предостерегаете? Они же Вам доверяют.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Конечно, и братья Чадовы – это просто я их и как друзей, и как коллег люблю. Но и еще у меня к ним как отцовское такое у меня к ним чувство есть. Они мне очень родные люди. И бывает, что даже, так сказать за что-то могу и поругать, и они это понимают и принимают. Просто в жизни. Ну, каких-то уж совсем безобразных поступков они не делают. Слава Богу.

К. ЛАРИНА: Я напомню, что в гостях у нас Александр Велединский, режиссер фильма "Живой". Я называю именно эту работу, которую Вы смотрели по телевидению. У нас много вопросов пришло по интернету до начала программы. И я думаю, что следующую часть мы посвятим Вашим вопросам, дорогие друзья. Готовьте их. Я напомню телефоны прямого эфира 783-90-25, 783-90-26. И SMS можно отправлять по номеру +7 985 970-45-45.

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА: Напомню, что сегодня в гостях у нас режиссер Александр Велединский, чей фильм у нас последний по времени фильм "Живой" вы, наверняка, смотрели по телевидению на прошлой неделе. На прошлой же неделе вручали премию "Золотой орел" и номирован был "Живой" в каких-то номинациях. Сколько там было то?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Сценарий, фильм… лучший фильм, лучший сценарий и лучший звук.

К. ЛАРИНА: Ничего не получил "Живой".

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ничего.

К. ЛАРИНА: Ну, надеюсь, что получит у критиков. По-моему, завтра этот "Белый слон" вручается.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да, завтра.

К. ЛАРИНА: Я не знаю, вообще. Ваше отношение к таким вот критериям успеха, премия и прочее, прочее признание такое со стороны коллег или критиков, оно для Вас важно? Фестивали?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Важно все, на самом деле. Опять же я подчеркиваю, это важно в контексте общего движения. Т.е. если о фильме говорят, если о фильме спорят, если он задел людей за живое, простите за тавтологию…

К. ЛАРИНА: Нет, это другое все-таки. Когда спорят, это одно. А когда вот номинируют, или вручают. Или не вручают. Вот это для Вас важно?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Это все полезно для будущей работы. До следующего фильма.

К. ЛАРИНА: А это на Вас как-то действует?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ну, мне просто приятно по-человечески.

К. ЛАРИНА: Или неприятно?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Если я что-то получаю. Или, ну, я как бы всегда перед такими торжествами, скажем так, я себе делаю установку: забудь, забудь обо всем. И это все не важно. Все эти железки и дипломы, они на самом деле не так важны. Лично для меня, если это не выражается еще и материально. Когда материально, тогда вдвойне приятно, конечно. Это не главное, на самом деле. Для меня намного важнее все-таки понимать, что ты не зря это сделала. Что есть люди, которых это тронуло. Т.е. ведь, что такое режиссура? Режиссура – это возможность транслировать и какие-то свои мысли и на других людей и искать сообщников, в общем. Вот если ты нашел там несколько миллионов сообщников, так это здорово просто. Сообщников в кавычках. Ну, мировоззрение, у которых такой же взгляд на жизнь. Или вообще для чего Вы пишите пьесы свои, спросили Гете. Он ответил: для смягчения нравов. Вот, наверное, формула ближе всего - для смягчения нравов.

К. ЛАРИНА: Ну, с другой стороны там у Вас все-таки заявка и на героя, учитывая, что уже во втором фильме подряд Вы снимаете одного и того же актера. Я имею в виду…

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Андрея Чадова.

К. ЛАРИНА: Андрея Чадова, да. Я их по именам еще путаю. И в "Русской" и здесь каким-то образом, наверное, можно провести параллель с покойным, к сожалению, уже с Сергеем Бодровым, который, так или иначе, сменил его на посту героя, героя, представителя поколения. Действительно Вы чувствуете, что именно такой внешний, внутренний человек сегодня он является представителем поколения, времени.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Вы знаете, я сейчас объясню. Сергей Бодров и его герой, да, он стал таким символом 90-х годов. Символом 90-х, если он убивал, он убивал только плохих людей. И хорошим он помогал. Да, такой Робин Гуд, все. Все это так. Но, я не думаю, что Алексей Балабанов или продюсер Сергей Селиянов задумывались специально создать образ этого героя. Понимаете, вот у нас какой-то парадокс, или бред даже я бы сказал, что мы ищем все время героя. Кто герой? Где герой? Давайте найдем его. Ну, вот Вы посмотрите, там нехорошо кивать на Запад или на Восток, но они не ищут этих героев. Героев рождает время, а мы их просто отражаем. И вот если это попадает так с Бодровым, здорово, отлично. Я сам очень люблю эту картину "Брат". Но поэтому я тоже себе установку делаю. Я не ищу никаких героев. Я не хочу этим заниматься.

К. ЛАРИНА: Ну, Вы же образ предлагаете. Не важно, он у Вас там путешествует во времени. Он сегодняшний.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Конечно, конечно. Он сегодняшнего дня, совершенно верно. И чем он, может быть, отличается от героев 90-х годов, то он уже более рефлексирующий герой, не более, он просто рефлексирующий. Он реально рефлексирующий. Он, я бы скорее, его, может быть, сравнил, извините за такое сравнение, но со Сталкером. Вот человек мучающийся, человек, который совершает путь и не видит, что счастье-то оно рядом с ним, на самом деле, находится. Та же там девушка его, или еще кто-то.

К. ЛАРИНА: Я хочу на вопросы обратить Ваше внимание, которые приходят. Во-первых, телефон у нас звонит и через некоторое время мы его включим обязательно в эфир. Напомню: 783-90-25, 783-90-26. Александр Велединский у нас в гостях. Прочту то, что пришло на интернет. "Завтра будут вручать премии по итогам прошлого года киноведу и кинокритики – "Белый слон". Желаю Вам победы…

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Спасибо.

К. ЛАРИНА: Считаю, что фильм "Живой" - лучший фильм шестого года", - пишет нам Александра. Михаил: "Спасибо за фильм". Михаил – это автор вопроса. "Как Вы видите окончание своего фильма "Живой"? " Это вопрос. "Кир сам решился на суицид, или это случайность, что его машина сбила?"

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Это не суицид ни в коем случае, конечно. Это не суицид.

К. ЛАРИНА: Видите, как по-разному воспринимается. Я тоже так восприняла это, что он ее искал. Он сам на эту машину бросился.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Нет, нет, нет в коем случае. Там, ну, это очень редкое мнение, я даже первый раз его слышу, на самом деле, по-моему, там все сделано, чтобы это было понятно, что это рок, это судьба. И что эти дни ему были…. он убит то при первом сбивании, на самом деле. А ему вот эти несколько дней жизни, так называемый…

К. ЛАРИНА: Бонус.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Бонус, чтобы осознать и покаяться. И он это делает. А священник… Я сейчас просто иду по канону, по фабуле. А священник отмаливает и его в том числе вместе с ребятами, которые погибли еще на войне. И вот они идут в конце фильма, но они идут не в рай, не в ад, они идут на суд, который более справедливый, чем наш суд. И я, снявший сериал "Закон", это очень хорошо понимаю.

К. ЛАРИНА: "Спасибо за фильм "Живой", желаю успехов", - это Юрий пишет. Александр: "Очень нравится Ваш проект "Дальнобойщики". Поверьте, он гораздо мощнее и интереснее, чем "Русская" и "Живой". Почему Вы ушли из этого проекта"? Ну, почему Вы ушли из проекта?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ну, все, проект закончился.

К. ЛАРИНА: Все имеет свой конец.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да, конечно.

К. ЛАРИНА: Так. "Есть ли в планах "Русская-2"?" Интересно. что автор вопроса Нацбол.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да? Интересно.

К. ЛАРИНА: Так он представляется.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Нацболы поделились в отношении к картине. Тоже кто-то очень "за", кто-то очень "против". Не в этом дело, а дело в том, что я бы, может, и хотел "Русская-2", но это все зависит от Эдуарда Вениаминовича Лимонова. Т.е….

К. ЛАРИНА: Т.е. он должен дать свое согласие или что?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Конечно, на экранизацию. Я так понимаю, что он…

К. ЛАРИНА: А что бы Вы хотели экранизировать еще у него?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ну, что, что, конечно, (НЕ РАЗБОРЧИВО) я бы хотел, наверное, да. Ну, это невероятно сложный проект. Не только потому, что его надо снимать в Америке. Это как раз ерунда. А дело в том, что сложность тогда уезжали навсегда. Вот как сегодняшнему зрителю молодому, а кто ходит в кино у нас? У нас 6% населения в кино ходит. И из них в основном вся молодежь. Вот как им объяснить, что тогда уезжали навсегда, и рвали, и прекращалась связь практически. Ну, тогда не было интернета. Можно было, наверное, позвонить, можно было письмо написать. Но ты уже прощался со всеми, и ты собирался умирать там. И мне кажется, это самая большая сложность объяснить вот это, доказать, что это так. Потому что в этом трагедия.

К. ЛАРИНА: Ну, потому что сейчас все увлеклись обаянием совка очень сильно, в том числе, и Ваши коллеги. Как-то в этом какую-то мелоту в основном ищут. И молодые люди, которые…

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да. Потому что сейчас неудобно жить, потому и ищут. Это как, знаете, у того же Цоя. Мне нравилось то, что здесь было, и мне не нравится то, что здесь есть. И потому и кидает и в ту, и в другую сторону.

К. ЛАРИНА: Правду надо говорить. Надо, чтобы люди знали, что это такое было. А то для них, да, я с Вами согласна, они ничего этого не знают. И чтобы им сказали, что вообще за границу нельзя было поехать, для многих это вообще откровение. Как это нельзя?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ну, как, я сам в 42 года первый раз выехал.

К. ЛАРИНА: А кино, а иностранная музыка? А вот то, что как мы доставали музыку, как мы о ней узнавали, о ее существовании…

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Вот магазин рядом здесь на Арбате, в который я приезжая в Москву в командировку, стоял по 2 часа в очереди за сосисками, чтобы в Нижний Новгород, в Горький тогда, отвезти сосиски. Я это все помню.

К. ЛАРИНА: А то такая вообще прелесть. Так все вспоминают с такой мелотой все это время. Как все было замечательно. Было ужасно, я помню.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Все равно. Человек ведь вспоминает, что он был молод. Что у него все было в порядке в физиологии. Поэтому вот отсюда ностальгия и рождается такая. И я думаю, что тут опять надо баланс сохранять. Что было хорошо, то хорошо, что плохо, то плохо. Надо вот именно надо говорить правду. Но потому что кому-то выгодна одна правда, кому-то другая. Вот надо пройтись по этой середине. Кстати, вот в фильме "Русская" мы так и старались делать. Хотя я вообще очень сильно старался не снимать исторические фильмы. Но потом ко мне подходят люди разной идеологии, разного возраста, но кто помнят то время и говорят: вот мы как будто опять туда окунулись.

К. ЛАРИНА: Это точно.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Для меня это открытие было. Потому что мы, ну, конечно, одели артистов, как положено, там, может быть, кепки не очень потертые были.

К. ЛАРИНА: Нет, ну, образ времени и образ страны, он очень точно там передан. Там даже не столько важен, как мне показалось, Харьков…

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Но все равно с любовью.

К. ЛАРИНА: Сам, конкретный город…

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ну, конечно.

К. ЛАРИНА: А именно вот эпоха, абсолютно точно.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ну, страна то ведь ни причем. Страну все равно надо любить. Вот я страну люблю.

К. ЛАРИНА: А куда же деваться?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: А какие правители у нас порой бывают, ну, что делать.

К. ЛАРИНА: Саш, а все-таки про "Русская". Вот что для Вас это? Что такое "Русская" для Вас? Вот сейчас буквально сегодня мы эту новость обсуждали, что Единая Россия запускает некий русский проект.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: А был уже русский проект.

К. ЛАРИНА: Иван Демидов все это дело возглавляет. И новую идеологию искать. И, в конце концов, отдать людям понятие русскость, отобрать русских у фашистов. Что такое "Русская" для Вас?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ох.

К. ЛАРИНА: Вы же русский человек.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да, я русский. Вот и все. Какой я, какие… все русское. Русский человек, который думает на русском языке, вне зависимости от его национальности и вероисповедания. Это первое. Потом в русском, ой, Вы знаете, как мне сейчас сложно на этот вопрос ответить, Ксения. Вот когда, в отношении картины "Русская" почему, я мог бы ответить, мне проще, а вот в целом, понимаете, над этим бьется уже с 19 века, наверное, когда вот там со времен Пушкина 200 лет люди над этим бьются и нет ответа. А я сейчас, значит, должен в прямом эфире быстро ответить, что такое. Для меня это все. Вот все, что меня окружает, это все, что мое. Но в этом нет, к этому есть любовь, но я не думаю, что этим стоит гордиться, что мы всех круче поэтому. Нет. Но мне очень хорошо, что я родился русским. Мне это нравится.

К. ЛАРИНА: А бывало когда-нибудь неудобно, что русский?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Знаете, неудобно за границей бывает. Ну, не то, что русский, а то, что чего-то не умеем. Ну, это уже лично мои. То, что не знаю языка и выгляжу глупо порой.

К. ЛАРИНА: А Вы не знаете языков?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Я не знаю языков.

К. ЛАРИНА: Типичный продукт советской эпохи. А нам не надо было.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Конечно, зачем. Я работал в ящике. Я сидел и прекрасно понимал, что я никогда, никуда не поеду. В 42 года я полетел первый раз на Каннский фестиваль, первая моя загранкомандировка была.

К. ЛАРИНА: Ничего себе.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: В этом смысле бывает стыдно. За страну, не думаю, чтобы мне так было стыдно. Я же еще когда езжу, а сейчас приходится часто ездить, и я вижу, какая там все-таки пропаганда серьезная, антироссийская идет. Они тоже перегибают серьезно палку. Как когда-то мы боролись с Западом, перегибая эту палку, они сейчас, вот я был в Берлине, или в Нью-Йорке сейчас, и в Париже с картиной мы были везде. Вопрос удивительный. Например, такой. Неужели в Чечне есть горы? А где вторая сторона в фильме?

К. ЛАРИНА: А, это про фильм они задают, да?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да. Ну, смотрят фильм и потом начинается… И такая идеология. И про Литвиненко сразу и про все. И начинается… Перегиб серьезный. Т.е. нас не любят. И долго еще не будут любить.

К. ЛАРИНА: Слишком много. Послевкусие сильное. Ну, что ж делать. Оставили в мире, ну, что Вы хотите? А за что нас любить? Надо вести себя по-другому.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ну, вопрос двоякий. Потому что денежки были немецких банков.

К. ЛАРИНА: Это понятно.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Мы сейчас углубимся в историю, там очень много чего можно найти противоречивого.

К. ЛАРИНА: Давайте, я телефон обещала включить. Давайте, мы это сделаем. Сейчас, может быть, про хорошее нам что-нибудь скажут. Итак, Александр Велединский у нас в студии. Я еще раз напомню телефон. 783-90-25 и 783-90-26, але, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня звать Константин, я из Петербурга. В принципе я, честно сказать, люблю кино, но я считаю, что этот филь хороший, но далеко не самый, может быть, любимый. Я звоню, что просто действительно здесь у Вас есть некоторая связь с НБП, если можно произносить. Потому что как раз после митинга сидел в кутузке вместе с лимоновцами. И они советовали, я бы так не стал, может, смотреть. И чувствуется, потому что у Вас автор Лимонов, потому они еще упоминали Прилепина. Вот это все любопытно. А вот кроме этого, конечно, я честно сказать, хотел бы, ну, вот на ту тему, затронутую в начале Ксенией, о школе, о религии, честно говоря, вот стыдно мне было, знаете, если честно сказать, за то, что мы такие не просвещенные, ну, вот в "Школе злословия", например, упоминался хороший пример - 28 панфиловцев. Их не было, оказывается, а в школе до сих пор их проходят. Вот то же самое, мне кажется, насчет школы. Я согласен вот с тем, что нужно разделять, но аргументов вот в той передаче последней, к сожалению, совершенно не было никаких. Вместо этого говорили про мировоззрение. Это вот очень обидно. Вот у меня, честно сказать, аргументы есть, я не хочу тратить время, потому что действительно посвящено другому человеку. Просто для затравки могу сказать, что вот, допустим, когда говорят про инопланетян этих, как третья возможность, это сводится к первым двум, потому что дурная бесконечность получается. А им кто привнес жизнь? Другие инопланетяне?

К. ЛАРИНА: Да, я понимаю. Вы все в одну кучу свалили. Вспомнили еще в придачу про Дарвина и про теорию пришельцев. Что мы от пришельцев произошли. Да здесь все в одной куче. Просто человек дозвонился и решил все сразу сказать. Давайте еще звонок. Але, здравствуйте.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Здравствуйте.

К. ЛАРИНА: Здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: А у Вас основная тема как бы вот Вы сказали, что предыдущий много разговаривал ни о чем, а как бы там на самом деле и беседа сама по себе построена обо всем как бы. Ну, я согласен. Извиняюсь. Сергей, да?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Александр.

К. ЛАРИНА: Александр.

СЛУШАТЕЛЬ: Только вошел. Что на самом деле перегибается о нас мнение очень сильно. Даже я бы сказал, не перегибается, а создается специально, мне кажется.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Конечно, конечно.

СЛУШАТЕЛЬ: И в принципе 91.2 "Эхо" я часто очень пикируюсь с ними. Только про себя как бы скажем, не могу в эфир добраться, они тоже вот создают вот этот образ. Даже среди нас в России создают вот этот образ негатива о Рос….

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ксения, этот вопрос Вам.

СЛУШАТЕЛЬ: Так что вот а фильмы, спасибо большое, извиняюсь.

К. ЛАРИНА: Спасибо.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Спасибо.

К. ЛАРИНА: Видите, как людям просто поговорить хочется. Всерьез.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Значит, наболело. Да, значит, наболело.

К. ЛАРИНА: Але, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Я бы Ходорковского (НЕ РАЗБОРЧИВО) повесил.

К. ЛАРИНА: Чего?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Я не расслышал.

К. ЛАРИНА: Кого-то хотел повесить.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ходорковского, по-моему, сказал.

К. ЛАРИНА: Уже повесить хотел?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Кто-то хотел.

К. ЛАРИНА: Ну, подождите, он выйдет, повесите. Подождите, дайте отсидеть человеку сначала. Ало, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Роман. Во-первых, хочу сказать, какие легковерные люди у нас. Вот по поводу вот этих 28 панфиловцев. Это знаете, наши проститутки в Нью-Йорке уже через месяц говорят: а ты знаешь, нас обманывали. Во Второй мировой войне выиграли США. Ну, а по поводу фильма хочу сказать, я не смотрел, я не выношу там одного актера, никогда не смотрю фильмы с ним.

К. ЛАРИНА: А какого Вы не любите актера?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Это кого?

РОМАН: Ну, не хочу говорить.

К. ЛАРИНА: Ну, интересно, скажите.

РОМАН: Вы знаете, он довольно вторичен. И такие сюжеты по поводу, когда человека убивают, но ему дается бонус, это и "И лестница Якоба", "Шестое чувство"…

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Хорошо.

РОМАН: И "Приведение" то же самое.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: И что и такие фильмы не надо снимать, Вы считаете?

РОМАН: Поэтому я не стал сравнивать с "Войной" или с "Братом". Потому что там все-таки было что-то оригинальное. Действительно из реальной жизни.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ну, так Вы хоть посмотрите. А то, знаете, я Пастернака не читал, но я считаю.

К. ЛАРИНА: Ну, все, что касается призраков, приведений, я понимаю, о чем говорит наш… Ну, мне кажется, что здесь, это как раз не так важно. Ну, смешно, что они там нюхают водку, которую ужасно хочется выпить.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да просто они живые. Он же их помнит живыми.

К. ЛАРИНА: Да. Еще звонок, пожалуйста. Але, здравствуйте.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Евгений, Екатеринбург.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Очень приятно.

ЕВГЕНИЙ: А можно Александру задать вопрос?

К. ЛАРИНА: Да, он Вас слышит, только Вы …

ЕВГЕНИЙ: А как он относится к г-ну МихАлкову, МихАлкову, если я не перевираю его фамилию, который хочет быть больше русским, чем он сам наполовину русский? Спасибо.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ну, я не знаю. Вы имеете в виду МихалкОва? Как я отношусь? Это большой мастер, по фильмам которого…

К. ЛАРИНА: Большой русский мастер.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Да, я учился и учусь. А уж наполовину русский, или наполовину какой он, я понятия не имею. Вообще, для меня это не самое главное, какая кровь течет в человеке.

К. ЛАРИНА: Тогда я Вас спрошу вот что. Раз уж у нас все равно выруливается на эту тему. А в чем Вы видите причину такой вот ксенофобии, которая сегодня существует в обществе в нашем? Откуда она берется?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ксения, я как демиург. Как я могу ответить на вопросы, над которыми бьется госдума.

К. ЛАРИНА: Я Вас умоляю. Госдума как раз уж точно на этот вопрос не ответит.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ну, масса людей.

К. ЛАРИНА: Тоже мне нашли.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Издаются законы. Я же не могу сейчас сказать: издайте такой закон.

К. ЛАРИНА: Нет, это же чем-то объясняется. Чем? Что плохо живут? Что сильный разрыв. Что в принципе все-таки, я вслух размышляю, это не столько и не только проблема национальная, сколько проблема социальная все-таки.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ну, это все понятно и банально. Конечно, социальная. Если бы людям жилось нормально, если бы он пошел и смог бы нормально питаться и делать то, что можно ему делать, то, что он хочет делать, может быть, и не было этого. Хотя во всем мире это есть. Давайте говорить. Что в Америке этого нет? Что происходит в Париже? Что происходит во Франции?

К. ЛАРИНА: Бедные и богатые все равно. Это социальная скорее проблема.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: но они обретают национальные черты.

К. ЛАРИНА: Да, да

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Вот, понимаете, во Франции просто я разговаривал с людьми, которые там живут, с эмигрантами, они уже на две страны давно живут в Париже. И все просто в ужасе, что будет с Нотр Дам де Пари через 20-30 лет. Кто там будет служить. И что там будет. А движения никакого нет. Потому что все-таки слова Черчилля о демократии, я думаю, устарели. Что демократия – это тоже живой организм, который должен меняться со временем. И нет никаких устоев, что ничего лучше, чем демократия, не придумано. Т.е. жизнь – это живой организм. Извините, еще раз за тавтологию. Значит, демократия – живой организм. И надо искать формы. Надо искать, как остаться и нам на этой земле. И просто говорить, что все равны, да не все равны. Да, не все, к сожалению, равны. И не будут никогда все равны. И хотя на флаге три цвета и у французов и у нас, а в смысле равенства очень можно поспорить. Это какой цвет у нас белый, да, равенство?

К. ЛАРИНА: По-моему, да.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Олицетворяет. Ну. Кислявского вспомним. Все совсем не так. И всегда будут проблемы. И всегда будут войны, к сожалению, так и будет.

К. ЛАРИНА: И справедливости не будет на земле. Не ждите.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Это точно.

К. ЛАРИНА: А то как-то все хотят, чтобы справедливость восторжествовала. Увы.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Нет, нет. К сожалению, нет. Только вот, я говорю, то, что вложил в нас Бог, это частичка Бога в нас – это совесть. Вот пытаться жить по совести не у всех получается. У меня тоже не получается. Я не прошу, не говорю, что я какой-то особенный. Нет. Но все-таки помнить об этом очень важно.

К. ЛАРИНА: Что сейчас делаете?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Сейчас готовлюсь к следующей картине. Сценарий я написал 10 лет назад. Он достаточно дорогой. Снимать его мы будем в Южной Африке. Кстати, там будут как раз национальная проблема немножко.

К. ЛАРИНА: А что это такое?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Поднята. Называется он в "Кейптаунском порту" по известной песне. "В Кейптаунском порту с пробоиной в борту". Вот будем снимать на Дальнем Востоке, в Кейптауне, в Петербурге.

К. ЛАРИНА: Ну, это про нас?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Это всегда про нас, конечно. Это опять про то, что болит, за то, что… Ну, это сложно сейчас говорить, тем более вышел фильм "Вавилон", который уже каким-то образом на эту тему высказался, хотя мой сценарий был написан 10 лет назад. Вот теперь я думаю, как поправить положение.

К. ЛАРИНА: Ну, Вы уже начали работу, да?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ну, сейчас подготовительный период идет, да.

К. ЛАРИНА: А какое время там действия?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Там наше, 45-й год, 29-й год…

К. ЛАРИНА: Ой, как интересно.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ну, там много интересного.

К. ЛАРИНА: Большое кино, это не телевизионное, да?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Большое кино, да, это. Двухчасовой проект.

К. ЛАРИНА: Когда планируете его показать?

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Надеемся за лето его отснять. Там принципиально лето. Потому что в Африке зима, а у нас лето.

К. ЛАРИНА: Да, сейчас везде уже не пойми что. Боюсь, что в Африке в это время снег.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Там на этом просто драматургия строится. И за лето отснять, а там озвучание и монтаж сколько то продлится.

К. ЛАРИНА: Ну, что ж, удачи.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Спасибо.

К. ЛАРИНА: До встречи.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: До встречи.

К. ЛАРИНА: Спасибо. Вам огромное.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Всего доброго.

К. ЛАРИНА: И главное, чтоб завтра все-таки чего-нибудь, пусть дадут уже.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Ну, это уж…

К. ЛАРИНА: Должны, должны дать. Я просто верю.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: Как решат.

К. ЛАРИНА: Дадут. "Слона" получите. Александр Велединский, наш сегодняшний гость, которому мы еще раз желаем успеха и до встречи.

А. ВЕЛЕДИНСКИЙ: До свидания. Спасибо.